вешаются те, кому уж выхода нет
о нем я могу рассказывать долго. он не мой Человек, но для меня он - Человек. а я для него...не знаю. бурундучок, похоже. по крайне мере, так он меня называет.
я не хочу писать какие у него глаза, черты лица, как выглядит. не хочу. это лишнее. это все что-то такое, что знают и видят в нем все. а я видела его ключицы. ни у кого таких не видела. настолько выпирающие, что их видно даже на плечах. это странно и может совсем не точно описано. но кость ключицы видна до самого плеча, небольшими горбиками на плечах.
глаза такого же цвета как у меня. и меняют цвет так же. и он точно так же, как и я, их ненавидел.
он жаркий. и любит холод. а я холодная. и люблю тепло.
мне кажется, что он такой большой. просто сам по себе крупный. а на самом деле - очень даже обычный.
он как-то жутко усмехается. вот просто - как злодеи из фильмов. но при этом я знаю что зла он не причинит мне. и ночью улыбка его становится чуточку страшной. не такой, как днем. днем она издивательская, дурашливая, какая угодно - только вот может дело не в том, как он улыбается. а как это воспринимается мной? я не знаю.
у него россыпь родинок на спине. я еще не до конца понимаю и знаю Человека. но видимо ему нравится, когда его обнимаю вот так - лежа за ним, спрятавшись как за стенкой. я не против, пусть будет так. но у него бледная спина и куча родинок между лопаток. почему-то меня это улыбает.
и еще. что хотелось бы написать. но я не знаю как это скажет о нем. но наверное, это не будет выбиваться из описанного выше.
Человек сползает с дивана на лохматый ковер, тянется к ящику. я с любопытством переворачиваюсь, прикрываясь и укутываясь в махровую простынь. мы о чем-то разговариваем, и складывается ощущение, что мы сидим на кухне и мирно пьем чай, а не совершенно голые только что валялись на диване. он открывает ящик, достает кожаные наручники. я чего-то говорю, подаю одну руку - она легко проскальзывает в один из наручников. видимо, когда из делали, никто не думал, что ручки у девушек могут быть маленькими, поэтому эти кожаные браслеты даже расстегивать мне не нужно, что бы снять/одеть. еще через минуту на мне оказывается и второй браслет. его руки хватают кожаную полоску и скользят по моей шее. он уже знает как застегнуть ошейник так, что бы мне не было туго. все это время мы болтаем о чем-то отвлеченном, будто ничего и не происходит. но последняя заклепка на ошейнике застегнута. и разговор как-то сам собой прекращается. дальше уже слова - это что-то немного постороннее.
я не хочу писать какие у него глаза, черты лица, как выглядит. не хочу. это лишнее. это все что-то такое, что знают и видят в нем все. а я видела его ключицы. ни у кого таких не видела. настолько выпирающие, что их видно даже на плечах. это странно и может совсем не точно описано. но кость ключицы видна до самого плеча, небольшими горбиками на плечах.
глаза такого же цвета как у меня. и меняют цвет так же. и он точно так же, как и я, их ненавидел.
он жаркий. и любит холод. а я холодная. и люблю тепло.
мне кажется, что он такой большой. просто сам по себе крупный. а на самом деле - очень даже обычный.
он как-то жутко усмехается. вот просто - как злодеи из фильмов. но при этом я знаю что зла он не причинит мне. и ночью улыбка его становится чуточку страшной. не такой, как днем. днем она издивательская, дурашливая, какая угодно - только вот может дело не в том, как он улыбается. а как это воспринимается мной? я не знаю.
у него россыпь родинок на спине. я еще не до конца понимаю и знаю Человека. но видимо ему нравится, когда его обнимаю вот так - лежа за ним, спрятавшись как за стенкой. я не против, пусть будет так. но у него бледная спина и куча родинок между лопаток. почему-то меня это улыбает.
и еще. что хотелось бы написать. но я не знаю как это скажет о нем. но наверное, это не будет выбиваться из описанного выше.
Человек сползает с дивана на лохматый ковер, тянется к ящику. я с любопытством переворачиваюсь, прикрываясь и укутываясь в махровую простынь. мы о чем-то разговариваем, и складывается ощущение, что мы сидим на кухне и мирно пьем чай, а не совершенно голые только что валялись на диване. он открывает ящик, достает кожаные наручники. я чего-то говорю, подаю одну руку - она легко проскальзывает в один из наручников. видимо, когда из делали, никто не думал, что ручки у девушек могут быть маленькими, поэтому эти кожаные браслеты даже расстегивать мне не нужно, что бы снять/одеть. еще через минуту на мне оказывается и второй браслет. его руки хватают кожаную полоску и скользят по моей шее. он уже знает как застегнуть ошейник так, что бы мне не было туго. все это время мы болтаем о чем-то отвлеченном, будто ничего и не происходит. но последняя заклепка на ошейнике застегнута. и разговор как-то сам собой прекращается. дальше уже слова - это что-то немного постороннее.